Зодческая работа бр. А. А.

Читая бессмертные произведения Ильфа и Петрова, нельзя не обратить внимание на несколько странных отсылок в виртуозно построенных романах «12 стульев и «Золотой теленок».

По ходу работы буду много цитировать выдержек из этих шедевров. Крайне рекомендую их тем, кто с ними еще не знаком. Да и остальные, уверен, после сегодняшнего моего выступления перечитают эти романы с не меньшим удовольствием.

Спрошу тех, кто знаком с этими произведениями: ничто в глаза не бросилось при чтении не бросилось? Например, почему Остап Бендер после того, как в «Золотом теленке» закончился эпизод с автопробегом «по бездорожью и разгильдяйству» стал командором? В «12 стульях», чтобы привлечь внимание жителей Васюков, он именовал себя гроссмейстером.

Почему рядом со словом «гроссмейстер» идет перевод – «старший мастер»? Шахматистам слово «гроссмейстер» переводить не надо, а другие на игру с Остапом просто не пойдут. Кроме того, «гроссмейстер» – это не «старший», а «большой мастер».

Над кем смеются авторы – над Остапом, над васюковцами или еще над кем-то?

А момент из 6-ой главы «Антилопа-Гну» даже для не очень внимательного читателя наверняка покажется странным. Пришедший на пляж Скумбриевич среди раздетых пляжников встречает одного полностью одетого. Кто этот человек?

«Он разлегся на солнцепеке в стороне от общей массы купающихся. Он был в хромовых ботинках с пуговицами, визиточных брюках, черном наглухо застегнутом пиджаке, при воротничке, галстуке и часовой цепочке, а также в фетровой шляпе… Может быть, это члены какой-нибудь тайной лиги дураков, или остатки некогда могучего ордена розенкрейцеров, или недорезанные коммивояжеры, или же ополоумевшие холостяки – ничего неизвестно.»

Кто из читателей знает вообще, что такое орден розенкрейцеров? Кто такие эти самые розенкрейцеры? И почему их орден назван «некогда могучим»? И вообще – кому предназначена шутка?

Давайте немного поговорим о самом романе. Написан он от третьего лица. Намеренно отстраненно. Только пару раз мы заглядываем в мысли Остапа и прислушиваемся к ощущениям Корейко. Помните, когда его «прошибло погребной сыростью» в момент выдачи Остапу заветного миллиона…

Но неожиданно авторы приглашают нас оказаться в шкуре лежащего на пляже розенкрейцера! «Зной томил его. Воротничок разбух от пота. Подмышкам у джентльмена было горячо, как в домне; там можно было плавить руду. Но он продолжал неподвижно лежать».

Оставим ненадолго эту загадку книги, а розенкрейцера валяться на пляже, а сами переместимся в главу 26 «Пассажир литерного поезда» и мчащийся на смычку Турксиба поезд. Там мы встретим очень интересного персонажа – это сионист Хирам Бурман.

«К вечеру первого дня в вагон советских корреспондентов явились два вестника капиталистического мира: представитель свободомыслящей австрийской газеты господин Гейнрих и американец Хирам Бурман.

Кстати, вы не припомните, кого из ваших знакомых зовут Хирамом? Я пытался вспомнить всех, включая шапочные знакомства. И даже призывал на помощь Википедию.

Имя Хирам вообще довольно редко встречается в мировой истории. Всезнающая вики предложила мне единственного Хирама (как Хирама) – легендарного I Шведского из средневековых скандинавских саг и двух изобретателей, на американский манер произносимых Хайрем: Хайрема Максима – конструктора пулемета «Максим» и Хайрема Бердана, изобретателя известной винтовки «берданки». У современных людей такого имени не бывает. Зато слово «Хирам» служит кодовым словом у масонов.

Последний раз Хирамами звали людей, помогавших царю Соломону строить Иерусалимский Храм. Эти два тезки – ливанский царь Хирам, поставлявший для Храма ливанский же кедр, и Хирам Абифф – архитектор.

Кстати, и у Ильфа с Петровым тоже было два Хирама. В первоначальном варианте приехавший в «Геркулес» иностранный инженер Генрих Мария Заузе звался… Чарльз Анна-Мария Хирам.

Конечно, упоминание масонского пароля в таком контексте, это не более чем шутка. Но кому предназначалась эта шутка, кто должен был над ней смеяться?

И если вы думаете, что на этом масонская тематика Ильфа и Петрова закончилась, таки нет.

На страницах «Золотого теленка» мы проходим мимо «товарищества НА ВЕРЕ «Трудовой КЕДР» – шутка, понятная лишь масонам (Храм строился из кедра), мимо внучки Фунта Голконды Евсеевны – тонкой насмешки над антропософами вообще и Рудольфом Штейнером в частности.

И давайте перейдем сразу к ордену Золотого Руна. Единственному, что осталось у Остапа после катастрофы на румынской границе.

Как замечают Ильф и Петров, «литой барашек», который «есть только у нескольких человек в мире, да и то большей частью коронованных особ».

Остап уверяет, что покупает этот орден на лом… «Но командор кривил душой. Орден ему понравился, и он решил оставить его у себя навсегда в качестве ордена Золотого Теленка».

Литой барашек – изображение похищенного аргонавтами в Колхиде золотого руна и знак рыцарского ордена масонского типа, учрежденного в 1430-м году. Но на ком его могли видеть авторы в 20-х годах в РСФСР?

Для этого нужно заглянуть на «творческую кухню» – в записные книжки Ильфа. Там мы увидим запись: «Золотой теленок» – без комментариев. А рядом – еще одну: «Кольцо с масонскими знаками. Череп и кости. Имеется отделение для яда».

Возможно, две эти вещи – кольцо и знак ордена Золотого Руна – Ильф видел на одном и том же человеке, или, по крайней мере, в одной компании.

Перед разгадкой – еще одна загадка.

В самом начале путешествия на «Антилопе» Паниковский оскорбляет Остапа, и тот выкидывает его из машины. Дальше происходит следующая сцена:

– Я больше не буду! – взмолился Паниковский. – Я нервный!
– Встаньте на колени, – сказал Остап.
Паниковский так поспешно опустился на колени, словно ему подрубили ноги.
– Хорошо! – сказал Остап. – Ваша поза меня удовлетворяет.

Что значит эта сцена? Зачем Остап заставляет Паниковского становиться на колени? Почему только после этого Михаил Самуэлевич может присоединиться к дружному экипажу «Антилопы»?

Поскольку перед нами юмористический роман, то можно предположить, что данная сцена что-то пародирует. Вот только что?

Пришло время узнать, кого во времена написания романа называли командором, на ком Илья Ильф мог видеть «кольцо с масонскими знаками», и кому предназначалась шутка о «сионисте Хираме».

Если мы говорим о 20-30-х годах XX-го века, то лучшие летописи этого времени – архивы ЧК-ГПУ.

Вот выписка из обвинительного заключения по делу №103514:

«Материалами дела и следствием установлено: что идея тайных мистических орденов в Россию перенесена анархистом Карелиным из-за границы, каковой являлся командором так называемого ордена… Все обвиняемые частично сознались в своем участии в анархо-мистической организации, в посвящении их в «рыцари» первой и второй степени, а некоторые и в высших степеней, и в участии в нелегальных орденских собраниях, вечеринках и другого вида сборищах «рыцарей ордена» (конец цитаты).

Следствие велось в 1931-м году, а все действия тайных орденов, о которых упоминалось, разворачивались с 18-го по 30-й годы.

Правда состоит вот в чем: в Советской России, под самым носом у ЧК и ГПУ, на протяжении 12-ти лет функционировали тайные рыцарские ордена. Конечно, в условиях тотальной слежки это бесконечно долго продолжаться не могло – рыцари были выслежены, руководство орденов расстреляно, частью – отправлено в лагеря на большие сроки. «Орден Света» и орден «Тамплиеров и Розенкрейцеров» чекисты уничтожили основательно. Но меня интересовало, что они представляли собой в 20-е годы, когда писались романы «12 стульев» и «Золотой теленок», и какова была связь с ними авторов.

Обращу ваше внимание на еще пару несуразностей в великих романах. Помните «вдову Грицацуеву»? Вдова – это женщина, муж которой умер, а после женитьбе на Остапе Грицацуева теряет свое гордое звание вдовы.

Мало того, что авторы продолжают называть ее вдовой, они еще постоянно подчеркивают, что она старше Остапа, Остап как бы годится ей по возрасту в сыновья… То есть является «сыном вдовы» – так называют друг друга масоны, ведя свою родословную от «сына вдовы» – архитектора Хирама.

И самая страшная тайна романа. Почему Остап Бендер – сын лейтенанта Шмидта? Где здесь юмор? Гораздо смешнее было бы – внук Карла Маркса или Фридриха Энгельса (эти персонажи также мелькают на страницах романа). Но сын лейтенанта Шмидта? И не очень смешно, да и как-то кощунственно смеяться над трагически погибшим революционером.

Вспомним первоначальное название романа – «Кавалер ордена Золотого Руна», которое позже было заменено на «Золотой теленок». Остап – кавалер ордена Золотого Руна, и он же – фальшивый сын лейтенанта Шмидта. Что общего между этими двумя понятиями?

Что мы сегодня знаем о лейтенанте Шмидте? Да почти ничего. Тогда, кстати, знали немногим больше. Восстание на «Очакове», и еще то, что лейтенант Шмидт был женат на бывшей проститутке. То есть Остап – мифический сын лейтенанта Шмидта и его жены.

А кавалеры ордена Золотого Руна (по версии Сионского Приората) – потомки от брака Иисуса Христа и Марии Магдалины. Которая считается проституткой, но, вступлюсь за ее честь – вовсе не была таковой. Но это другая история.

Так вот, с помощью ГПУ выяснилось: Остап в образе командора – это Карелин (а в последствии еще один из видных мистиков того времени Солонович, занявший после Карелина его пост), командор ордена московских тамплиеров. Паниковский, на коленях умоляющий, чтобы его пустили в «Антилопу» – постулант, принимаемый в ложу, которая, в свою очередь, ассоциируется с раем.

На сходство «Антилопы» с раем обратили внимание Зеев Бар-Села и Майя Каганская в книге «Мастер Гамбс и Маргарита» – еще одного достойного литературного образчика для грамотных читателей: антилопа – непременный атрибут райских кущей, к ней прилагается искусственная пальма, которая была оставлена в извозчичьей чайной «Версаль», да и обитатель «Антилопы» – Адам…

У Ильфа и Петрова появляется и настоящий мастер. Это – мастер Гамбс, который «этим полукреслом…» Кстати, почему не стулом, а именно полукреслом? Да потому, что досточтимому мастеру ложи полагается иметь персональное кресло, но так как – с точки зрения Ильфа и Петрова – советские орденские ложи этакие «Союз Меча и Орала», то мастеру место не на кресле, а всего лишь на «полукресле», то есть на том, что на языке нормальных людей называется стулом. А если вместе с титулом мастер, получается «мастер стула» – чисто масонская терминология.

Погружаясь в фармазонские мотивы творчества Ильфа и Петрова, обратимся к Булгакову, с которым оба дружили и долгое время работали в одной газете.

Булгаков был членом литературного кружка Московского ордена тамплиеров. В него входило немало людей, большинство которых сейчас забыты или малоизвестны. Припомнил разве что историка литературы Дмитрия Дмитриевича Благого.

Но где Булгаков – там и «Дни Турбиных», а где «Дни Турбиных» – там, естественно, МХАТ. А во МХАТе того времени мы могли встретить Михаила Александровича Чехова – члена Антропософского общества и ордена тамплиеров – одного из первых учеников Карелина, режиссера Завадского, «рыцаря высших степеней, состоявшего в руководящей группе… и других» – выражаясь сухим языком протоколов ОГПУ.

Из деятелей театра в орден входили также Рубен Николаевич Симонов и Михаил Федорович Астангов (Ружников). Да и сам Эйзенштейн в своих мемуарах, которых вышли только в 1997 году, писал, что он в 1920-м году был принят в Орден розенкрейцеров.

Вот оказывается какому узкому кругу людей предназначались шутки Ильфа и Петрова. Вот, что вызывает иронию, сарказм, а иногда и сардонический смех у Ильи Арнольдовича и Евгения Петровича. Но таково уж свойство сатириков – смеяться над увиденным.

Булгаков же относился к подобному гораздо серьезнее. И возможно одной из следующих моих работ станет изучение масонских тем в творчестве Михаила Афанасьевича.

Я сказал.